Слово вместо бомбы
конец 1880 г - начало 1881 г.

К покушению и террору нельзя подходить опрометчиво.
 Гораздо полезней проводить работу среди населения,
 распространяя революционные идеи,
 повышая политическое сознание людей,
 с тем чтобы в определенный момент они,
опираясь на вооруженные силы,
 смогли подняться на борьбу и решить исход революции.

Эрнесто (Че) Гевара

А.Д.Михайлов: "Средствами признаны были: пропаганда партийных идей, агитация среди рабочих и народа, разрушительная террористическая деятельность, удаление более вредных для народа людей, организацию тайных обществ вокруг одного центра, усиление связей в обществе, войске, народе, организация и совершение переворота при достижении обществом известной силы и только среди других средств стояло цареубийство, которое в конце концов было признано под давлением окружающих условий наиболее пригодным, наиболее действительным для данного времени".

В.Н.Фигнер: "Осень 1880 и начало 1881 года была временем усиленной пропаганды и организационной работы партии «Народная Воля»
...Отсутствие полицейских придирок и жандармских облав за этот период очень благоприятствовало работе среди учащейся молодежи и рабочих. Это было время общего оживления и надежд.
К этому времени относится заведение обширной связи с провинцией, организация местных групп, подробная выработка плана действий по отдельным местностям; агенты Комитета занимались разъездами по определенным районам или были командированы для постоянного пребывания в главнейших пунктах империи. Все предыдущие события подготовили уже достаточную почву: «Черный Передел», как организация, можно сказать, исчез, его предводители скрылись за границу; обширная группа Михаила Родионовича Попова в Киеве погибла от предательства Забрамского, пробравшегося в ее среду. Усиленное распространение органа «Народная Воля», устная пропаганда программы Комитета, а главное, громкие эпизоды борьбы, говорившие сами за себя, привлекали общие симпатии к «Народной Воле». Отовсюду к Комитету являлись делегаты для заведения сношений с ним, с предложением услуг для выполнения планов, с просьбами прислать агентов для организации местных сил. Таким благоприятным настроением Комитет, конечно, не замедлил воспользоваться; он пожинал плоды своих трудов и своих жертв. В ясно выраженном стремлении кружков и отдельных лиц к объединению, в домогательствах их примкнуть к партии и в постоянных заявлениях готовности принять участие в активной борьбе с правительством сказалось то громадное возбуждение умов, которое явилось следствием деятельности Исполнительного Комитета «Народной Воли». Смелость заразительна, как и панический страх; энергия и отвага организации увлекли за собою живые элементы, и самая смерть не была страшна.

В самом Петербурге пропаганда, агитация и организация велись в самых широких размерах; отсутствие полицейских придирок и жандармских облав за этот период диктатуры Лорис-Меликова очень благоприятствовало работе среди учащейся молодежи и рабочих. Это было время общего оживления и надежд. Все следы подавленности, явившейся после неудач первой половины 70-х го­дов и последовавшей за ними реакции, исчезли, как будто все десять лет (1870—1880 гг.) не были хроническим кровопусканием всего, что протестовало в России. Требование цареубийства раздавалось громко, потому что политика графа Лорис-Меликова не обманула никого; она ничуть не изменяла сущности отношений правительства к. обществу, народу и партии; граф изменил лишь грубые и резкие формы на более мягкие, но одной рукой отнимал то, что давал другой. Предприняв, например, столь прославленное возвращение административно-ссыльных, он сам в то же время широко пользовался этой мерой по отношению к Петербургу; по его инструкции 15 декабря 1880 г. в Сибири была изменена к худшему участь карийцев; эта инструкция лишила их, между прочим, такого дорогого права, как право переписываться с родными. Непосредственно писать родным было запрещено, но завели комедию: тот, кто выходил в вольную команду при тюрьме, мог писать родственникам каторжан, извещать их о здоровье, нуждах заключенных и т. п., и эти письма официальным порядком, через канцелярию, отправлялись по назначению. Но каторжане, конечно, находили помимо того способы переписываться с родными тайно. 

Общественное мнение в революционном мире требовало продолжения террора и казни как самого царя, так и его лицемерно-либерального приближенного, и в то время как большинство агентов Комитета было занято пропагандой и организацией, его техники работали над усовершенствованием метательных снарядов, которые должны были играть вспомогательную роль при взрывах мин, до сих пор обнаруживавших недостаточную силу.

К этому блестящему периоду деятельности Исполнительного Комитета относится основание им военной организации партии «Народная Воля. " 

С.Перовская: "...Без широкого участия рабочих и без поддержки войска переворот немыслим."

А.И.Дворжицкий: "...Стали обнаруживаться беспорядки в учебных заведениях, и однажды до семисот человек учащейся молодежи собралось к собственному его величества Аничкову дворцу, желая подать государю наследнику цесаревичу Александру Александровичу прошение. Вступив с находившимися во главе беспорядка лицами в объяснение, я уговорил их разойтись по домам, но приезд градоначальника, генерала Зурова, дал другой оборот делу, и студенты разошлись только тогда, когда градоначальник уверил их честным словом, что поданное прошение будет представлено его императорскому высочеству и что из молодежи никто не будет арестован. Надо заметить, что демонстрацию эту ожидали, но не успели предупредить, так как эскадрон жандармов и два эскадрона гвардейских казаков прибыли ко дворцу тогда, когда все было давно уже окончено."

Н.Рысаков: "Партия «Народной Воли» путем опыта пришла к такому, безусловно верному заключению, что пропаганда в деревне непосредственно для деятелей - социалистов, положительно невозможна. Главные причины этому суть: а) недоверие самого крестьянства [к] интеллигентному человеку, в проповеди которого видит всегда крестьянин желание поживиться на его счет, потому что интеллигентный человек - барин, господин. Почему так — весьма понятно, — условия жизни до 61 года создали такое общее недоверие; б) интеллигентный человек, живущий в деревне, всегда виден, и на нем местное начальство может пробовать свои административные способности, поэтому нельзя долго жить в деревне, а, стало быть, приобрести популярность и известный авторитет. На основании этого партия, желая все-таки составить силу и в деревне, решилась действовать на нее чрез таких лиц, которым деревня родна, которые не успели забыть вполне деревенских традиций и крестьянских интересов, но по известному стечению обстоятельств отрешены от таких привычек и традиций, присущих крестьянину и мешающих активной его деятельности, напр., от той инертности, которая характеризуется выражением: «так жили наши деды и отцы, проживем и мы». Понятно, что такими людьми являются, во - первых, рабочие, преимущественно заводские (но не фабричные), на которых город не подействовал развращающим образом, оставил у него ту идею, что земля—кормилица, а сослужил только ту службу, что, оторвав от узких деревенских интересов, забросил рабочего в такую жизнь, которая даст ему массу новых впечатлений и, как человека, оторванного от родного пепелища и поставленного лицом к лицу с нуждой, с борьбой за кусок хлеба, заставляем напрягать свои умственные силы, чтобы не затеряться в городском водовороте, заставляет искать поддержки в артели, общине. Такой человек вполне доступен для пропагандиста, и условия его жизни таковы, что он способен принять пропагандируемые учения. Когда же пропаганда оказала на него свое влияние, то он с успехом может вести дело в деревне. По этому плану ведется сельская организация «Народной Волей».  Мне неоднократно приходилось быть свидетелем отправления сознающего социализм рабочего в его деревню. Нет сомнения, что там, при его умственном и нравственном превосходстве, он сослужит социалистическому строю большую службу, службу, чем десяток, другой молодежи, идущей в народ с революционными изданиями. Отправляются такие рабочие на средства партии, что весьма понятно, так как она не имеет права ему отказать, или он едет по своему желанию."

М.Ошанина: "Строго говоря, больших разногласий по этим вопросам в Комитете никогда не было; одни придавали больше значения пропаганде среди рабочих, другие меньше, одни хотели больше работы среди военных, другие меньше, вот и все. Теоретических разногласий по этим пунктам, говорю, почти не было. Деятельность определялась наличностью сил, а не преобладанием того или иного мнения на пропаганду в той или иной среде. Все были согласны в том, что чем больше будет рабочих, чем больше будет военных, чем больше будет молодежи и связей в обществе, тем лучше. Все были также одного мнения, что крестьян надо пока оставить в стороне уже по одному тому, что на пропаганду среди них не хватило бы сил.
Другое дело террор. Вначале по этому вопросу разногласий почти не было, но чем дальше, тем становилось яснее, что из-за террора страдают все остальные отрасли деятельности. Тогда от времени до времени поднимались голоса, требовавшие удаления больших сил на организацию и пропаганду. В сущности никто не протестовал против справедливости этих требований, и всякий хотел бы, чтобы террор не поглощал столько сил. Но на практике это оказывалось невозможным. На террор шло столько сил потому, что без этого его вовсе не было бы. Больше других на необходимости расширить другие стороны деятельности, особенно организацию местных групп, настаивал Михайлов и, отчасти, Желябов, который, впрочем, лучше других видел невозможность осуществить это на деле."

А.Желябов, 1879: "Я вышел из крестьян и знаю народ. Крестьянское восстание вызвало бы лишь хаос в стране. Вам трудно представить себе, как зверство, какая дикость проявилась бы у нас в момент общего бунта."

Н.Клеточников: "К осени 1880 г. была поставлена цель, чтобы не только в каждом городе, но даже в каждом уезде иметь надежный кружок чтобы в нужный момент разом поднять огромную массу народа".

А.П.Корба:"Народ начнет борьбу стихийную, без определенной цели впереди; дело революционной партии — сделать эту борьбу сознательной и направить к цели".

"Листок Народной Воли", № 3, 1880г.: "В настоящее время... протест народный не ослабевает, масса возвышается даже до критики самого царизма. Остальные сословия наиболее развитые, не могут идти в этом отношении ни в какое сравнение с крестьянством".

А.Желябов, голод в Поволжье, осень 1880г.: "Если останемся в стороне в тепершнее время и не поможем народу свергнуть власть, которая его душит и не дает ему даже возможности жить, то мы потеряем всякое значение в глазах народа и никогда вновь его не приобретем. Крестьянство должно понять, что тот, кто самодержавно правит страной, ответствен за жизнь и благосостояние населения, а отсюда вытекает право народа на восстание, если,правительство, не будучи в состоянии его предохранить от голода, еще вдобавок отказывается помочь народу средствами государственной казны... Я сам отправлюсь в приволжские губернии и встану во главе крестьянского восстания, я чувстствую в себе достаточно сил для такой задачи и надеюсь достигнуть тoro, что права народа на безбедное существование будут признаны правительством. Я знаю, что вы поставите мне вопрос: а как быть с новым покушением, отказаться ли от него? И я вам отвечу: нет, ни в каком случае. Я только прошу у вас отсрочки".

В.Г.Богораз-Тан:"..Видел и слышал Желябова, по кличке „Тараса". Был он человек энергии неутомимой. С одной стороны, держал в руках все нити подготовлявшегося цареубийства, с другой стороны, находил время возиться со студентами. Был он прекрасный оратор, темпераментный и твердый."

А.П.Корба: "Желябов предложил отсрочить предстоящее покушение на царя с тем, чтобы целиком заняться подготовкой крестьянского восстания, но ИК отказался отсрочить покушение, полагая, что наступил самый благоприятный момент, чтобы снять голову с монархии."

В.Панкратов: "Рабочие служили проводниками революционных идей в деревне."

Н.М.Салова:"Хорошее, живое было это время. Новое народовольческое направление находилось в поре самого свежего, молодого роста. Оно должно было пробивать себе дорогу через множество препятствий, но делало это уже с полною уверенностью в своей силе и победе. Сила революционного движения видимо росла, а с ней росло и всеобщее оживление. В молодежи шли повсюду толки о программах, о деятельности в народе, о политике и захвате власти, толки, согретые уверенностью в полной реальности наших общих надежд. Между прочим, в молодежи того времени чрезвычайно усилилось стремление действовать среди городских рабочих. Множество студентов и студенток, не находясь ни в каких связях с революционными организациями, самостоятельно заводили связи между рабочими. Я бы могла назвать целый ряд своих личных знакомых, имевших такие связи и самостоятельно занимавшихся пропагандой. Это стремление очень поощрялось народовольцами, которые одновременно с этим постоянно возбуждали вопрос о слиянии обеих партий (т. е. их и чернопередельцев), на одной и той же работе в народе. Впрочем, и помимо этого, деятельность среди молодежи и среди рабочих как-то естественно переплетались между собой: при широкой пропаганде среди рабочих невозможно обойтись без молодежи; с другой стороны, действуя среди молодежи, приходится указывать ей какие-нибудь средства для ее революционной выработки, а в этом отношении деятельность среди рабочих представляется самой подходящей."

Н.Рысаков: "Мне неоднократно приходилось быть свидетелем отправления сознающего социализм рабочего в его деревню. Отправляются такие рабочие на средства партии, что весьма понятно, так она не имеет права ему отказать, или же едет по собственному желанию. Нельзя сомневаться в том, что он везет с собой известные издания".

В.А.Гончаров: "Первостепенная важность за развитием революционного дела в деревне».

А.П.Корба: "...Поволжье  — колыбель главных народных движений, кормилица понизовий вольницы, этих исторических русских революционеров".

Председатель Саратовского земства Федоровский: "...Сильно распространяемы нигилистами в народе прокламации, рассылаемые грамотным крестьянам в письмах. В этих прокламациях говорится для крестьян все приятное, но только одно их смущает, а именно, что о царе говорится нехорошо".

Директор департамента полиции В.К.Плеве - Александру III, 8 декабря 1881г.:"Нельзя сказать, чтобы прокламации эти не производили никакого впечатления на настроение умов в среде крестьян".

С.Златопольский: "Не все народовольцы — террористы и в свою очередь не все террористы — народовольцы".

Е.Сидоренко:"Около осени (1881 г.)под руководством П. А. Теллалова группа студентов-народовольцев, А. Борейшо, В. Перов, Н. Судаков и я, разделили между собою рабочие районы города и стали заниматься революционной пропагандой среди рабочих на фабриках и заводах, связавшись первоначально с отдельными немногими лицами из них. О результатах наших наблюдений и деятельности раз в неделю мы докладывали Теллалову, намечая обычно план дальнейшей работы. На мою долю пришелся район за Невской заставой. Мне указаны были два человека (один на заводе, другой на фабрике), через которых я впоследствии завел связи на большинстве фабрик и заводов района. К концу года у меня набралось около двух десятков таких знакомств. Собеседования мои с рабочими велись на тему о необходимости борьбы с экономической эксплоатацией, при чем выяснялась роль царского режима в этом деле и значение борьбы, предпринятой против него со стороны „Народ. Воли". Попутно я старался знакомиться с бытом фабричных и заводских рабочих, посещая их квартиры и казармы. Резко крестьянский состав фабричных рабочих, не порывавших своих связей с деревней, обособлял их от заводских рабочих, заставляя прибегать поэтому и к различным методам воздействия в пропаганде на тех и других и осложняя тем работу. О каких-либо выступлениях нельзя было и думать, как вследствие малочисленности и неподготовленности подходящего контингента, так и по причине обострившихся после 1-го марта полицейских строгостей. В смысле практической деятельности самих рабочих пришлось ограничиться скромным планом образования кассы взаимопомощи, которому не суждено было, впрочем, осуществиться. К концу года начинавшая было налаживаться работа была неожиданно прервана предательством одного рабочего с фабрики Паля—Ивана Иванова. по прозванию „Длинного".

Проф. А.Ф.Кистяковский: "Прокламации сыплются градом. И какие? Прокламации шестидесятых годов в сравнении с нынешними — верх смирения и невинной риторики."

Л.А.Тихомиров: "Боевую силу, достаточную для того, чтобы разбить правительство хотя на короткое время, немыслимо составить без участия народа, ибо несколько тысяч бойцов единовременно интеллигенция поставить не в состоянии".

А.В.Прибылев: "Все народовольцы верили, что политический переворот послужит прологом всенародного восстания".

Л.А.Тихомиров - П.А.Кропоткину, письмо, май 1880 г.: "У нас в России прежде всего нужно движение, побеждающее силы народа и выдвигающее их на сцену истории".

П.А.Кропоткин: " Лично я не мог себя убедить, чтобы даже удачное убийство царя могло дать серьезные прямые результаты, хотя бы только в смысле политической свободы. Косвенные результаты — подрыв идеи самодержавия, развитие боевого духа, — я знал, будет несомненно. Но для того, чтобы всей душой отдаться террористической борьбе против царя, нужно верить в величие прямых результатов, которые молено добыть этим путем. Этому-то я и не мог верить до тех пор, пока террористическая борьба против самодержавия и его сатрапов не шла бы рука об руку с вооруженною борьбою против ближайших врагов крестьянина и рабочего и не велась бы с целью взбунтовать народ. Но хотя о такого рода агитации и говорилось в программах, особенно «Земли и волн», но на деле никто... не хотел заниматься ею, а Исполнительный комитет и его сторонники прямо-таки считали такую агитацию вредной. Они мечтали двинуть либералов на смелые поступки, которые вырвали бы у царя конституцию, а всякое народное движение, сопровождающееся неизбежно актами захвата земли, убийствами, поджогами и т.п., по их мнению, только напугало бы либералов и оттолкнуло бы их от революционной партии."

В.К.Плеве: "Крамола производит во время студенческих беспорядков рекрутский набор."

М.Н.Катков: "Не революционная пропаганда страшна. Страшна податливость так называемой образованной среды, где пропаганда действует."

В.Н.Фигнер: «Народная Воля» никогда не смотрела на свои задачи так узко, как вопрос ставился в брошюре, подписанной... Морозовым, одним из известных инициаторов народовольческого направления. Она верила в народ и хотела опираться на него. Ее деятельность не была жестом отчаяния, вызванным разочарованием в народных массах. Если можно говорить о разочаровании, то оно состояло только в том, что лица, жившие в народе для революционной деятельности среди него, убедились на горьком опыте, что при существующем полицейском строе никакой не только революционной, но и просто культурной работы в народе вести нельзя. Тактика «Народной Воли» — политический террор — являлась в глазах партии средством широкой агитации, которая выведет народ и общество из неподвижного состояния и побудит их к выявлению назревших нужд и потребностей. И в этом отношении поры в живые силы народа того времени было больше, чем могла оправдать действительность, что и показывало 1 марта, не сопровождавшееся никаким массовым движением. Что же касается пропаганды и агитации среди рабочих, то она велась как в Петербурге и Москве, так и всюду, где только существовали народовольческие группы, и эта пропаганда совсем не была средством извлечения сил для террора, как полагали позднейшие историки. Так узко никогда не смотрели народовольцы. Между тем в брошюре Морозова и Романенко интеллигенция ставилась во главу угла и являлась единственной носительницей революционной идеи, способной и без народа осуществить дело свободы."

А.Желябов:"Мое настоящее место — на улице, в толпе рабочих."

П.А.Кропоткин: "Если вы решите вести агитацию в пользу конституции,— говорил я,— то сделаем так: я отделюсь от кружка в видах конспирации и буду поддерживать сношения с ним через кого-нибудь одного, например Чайковского. Через него вы будете сообщать мне о вашей деятельности, а я буду знакомить вас в общих чертах с моею. Я же поведу агитацию в высших придворных и высших служебных сферах. Там у меня много знакомых, и там я знаю немало таких, которые уже недовольны современным порядком. Я постараюсь объединить их вместе и, если удастся, объединю в какую-нибудь организацию. А впоследствии, наверное, выпадет случай двинуть все эти силы с целью заставить Александра II дать России конституцию. Придет время, когда все эти люди, видя, что они скомпрометированы, в своих собственных же интересах вынуждены будут сделать решительный шаг. Те из нас, которые были офицерами, могли бы вести пропаганду в армии. Но вся эта деятельность должна вестись отдельно от вашей, хотя и параллельно с ней.

...Когда террористы были всецело поглощены страшной борьбой с Александром II, я пожалел о том, что кто-нибудь другой не занялся в высших петербургских кругах выполнением плана, который я изложил пред кружком. Если бы почва была подготовлена, то разветвившееся по всей империи движение, быть может, сделало бы то, что тысячи жертв не погибли бы напрасно. Во всяком случае, рядом с подпольной деятельностью Исполнительного комитета обязательно должна была бы вестись параллельная агитация в Зимнем дворце и в верхних слоях общества. Но для этой работы у Исполнительного комитета не было подходящих людей."

Н.Рысаков: "Захар, (А.Желябов), как он назывался в среде рабочих, которым читал лекции, о чем я знаю от некоторых рабочих.

...Рабочая организация, ...преследовала следующие свои задачи: агитацию среди рабочих, редактирование “Рабочей газеты” и, наконец, охрану рабочих от лиц, стремящихся расстроить революционное движение, которых мы называем шпионами. В редактировании газеты я не участвовал ...в агитационную группу я был приглашен членом в январе месяце. Цель агитационной группы была — руководить рабочее движение. Для большей системы и правильности каждый член группы ведал дело своего района, т. е. заводил связи по заводам, группировал рабочих в кружки, и сводил кружки с учителями для пропаганды, читал лекции более определившимся рабочим по истории России, по истории движения социализма в России и в Западной Европе и, наконец, подготовлял рабочих к открытому восстанию, стараясь организовывать лучших рабочих в особые центральные группы, которые в горячую минуту могли бы встать во главе движения и поддержать его.
Почти рядом с агитационной группой стоял террористический отдел, членами которого были или члены агитационной группы, как Котик (И.Гриневицкий), Желябов и я, или сознательные революционеры из среды рабочих, не входящие в агитационную группу, как Тимофей Михайлов.
Состав же агитационной группы был несколько больше,— в нее входили: Желябов, Котик, женщина, мне неизвестная но которую я назвал в первом моем показании блондинкой (С.Перовская), Инвалид и я.

...В то время когда я был приглашен в агитационную группу, террористического отдела не существовало и надобности в нем кажется, было не видно, потому что агитация шла успешно и нападок на наше движение не было, особенно чувствительных. Террористическая группа образовалась тогда, когда пошли между нас и рабочих тревожные слухи об арестах рабочих-радикалов, образовалась стало быть, в феврале месяце."

Г.В.Плеханов: "...Для заговорщика какой-нибудь комендант крепости важнее 1000 рабочих".

И.Г.Орлов:"В это время еще свежо было у всех впечатление [от] террористических фактов 1879 г. и последующих. Меня крайне интересовал вопрос о том, как отозвались все эти факты в среде рабочих. Факты эти, во-1-х, вызвали массу самых разнообразных толков в среде рабочих, похвалы деятелям этих фактов. Я часто даже становился перед рабочими в комическое положение: они расхваливают на все лады эту террористическую деятельность, а я относился к ней враждебно; приходилось разъяснять рабочим главным образом тот вопрос, что политическая организация известного общества — результат известных экономических отношений, что сколько бы мы ни старались изменить политические отношения, но пока экономические останутся прежними, а останутся таковыми они до тех пор, пока масса в значительной своей части не сознает необходимости их изменить, все наши старания помочь народу останутся тщетными.

Должно быть, что мои слова не имели для рабочих особенного значения в смысле охлаждения их террористического пыла; сужу это на основании таких, напр[имер], фактов: через несколько времени после того, как я доказывал рабочим нецелесообразность попыток изменить политические отношения, к ним приходит другой революционер, террорист, и начинает доказывать необходимость подобной деятельности; на его проповедь рабочие ответили так: — Ну, вот ты дело толкуешь, а то вот он (указание на меня) все больше насчет наук... какие тут, паря, науки, скорее бы хоть чего-нибудь то добиться.

Такие факты заставили меня задуматься, я стал изучать главным образом теперь такой вопрос: какое значение имеет террористическая деятельность в народе? Рассудок и практический опыт мне говорили, что деятельность эта имеет воспитательное революционное значение в массах, чувство же не соглашалось с этими способами борьбы... и я колебался еще между признанием террористической деятельности и непризнанием; мои сомнения, конечно, были не безызвестны и народовольцам, так как я высказывал свои взгляды на террористическую деятельность. Мои взгляды, конечно, не могли привести к тому, чтобы народовольцы допустили меня к центру своей организации, да притом и знали-то они меня несколько месяцев."

В.Н.Фигнер: "...Мысль войти в сношения со старообрядцами и сектантами и привлечь их к совместной борьбе с правительством с 70-х годов не покидала революционеров. Казалось, союз возможен, потому что есть общий интерес, потребность в политической свободе, обеспечивающей свободу совести. Каким образом 11 миллионов русского народа могут оставаться равнодушными к борьбе против общего врага, от которого терпят преследования и гонения за религиозные убеждения, — революционным партиям казалось ни с чем не сообразным, и интерес к расколу и сектантству не ослабевал в среде, захваченной революционным движением.

А.Д.Михайлов: "Постоянная борьба с государством выработала в них такие черты характера, которые привлекали серьезное внимание и симпатии народников и заставляли искать сближения с этими согласиями."

В.Н.Фигнер: "...Результатов не было, а мысль, что надо стучаться в двери к сектантам и старообрядцам, не умирала. «Народная Воля» посылала рабочего Воскресенского в Тверскую губернию к известному сектанту Сютаеву, а московская попытка с «братством» проистекала все из того же источника. Пожалуй, наиболее показательным в смысле живучести раз усвоенных идей может служить факт, что 30 лет спустя один из видных, старейших членов «Земли и Воли», ставший социалистом-революционером, Натансон, говорил мне в 1912—1913 г. за границей о тех же старообрядцах и сектантах, как об элементах, на которые революционная партия может опереться в борьбе за политическую свободу."

Н.П.Котов: "Братья, вооружайтесь духом против начальства, властей, тьмы мира сего".

П.Б. Аксельрод: "...Вплоть до 1 марта 1881 г. руководящие документы народовольцев резко противоречили мысли о захвате власти, да и сама эта идея стала распространяться в народовольческих кругах уже после разрушения старого „Исполнительного комитета"».

Г.В.Плеханов: "...Род какого-то среднего социализма... смесь Фурье со Стенькой Разиным".

Из доклада директора Департамента полиции, август 1881г.: "...В Орловской губернии многие жители получают по почте письма с вложением воззваний и листовок преступного содержания от имени сообщества „Народная воля".... Вообще в империи усилилась посылка по почте разным лицам изданий тайного преступного сообщества".

Из отчета Департамента полиции, конец 1881 г.: "Нельзя сказать, чтобы прокламации не производили никакого влияния на настроение умов в среде крестьян и таким образом уже окончательно не достигали своей преступной цели. Во многих местах крестьяне с любопытством читали их на сельских сходах, нарочно для этой цели созываемых сельскими старостами."

М.Ошанина: "От либералов никогда не ждали самостоятельных действий, придавали им значение постольку, поскольку они являлись пособниками, сочувствующими...... И только как таковых их приходилось иногда менажировать. Всегда думали на них воздействовать, а не входить с ними в те или иные соглашения. Единственные переговоры с либералами, имевшие характер взаимных уступок (с нашей стороны фиктивных) происходили заграницей уже (в 1882 и 83)."

Национальный съезд французских социалистов, ноябрь 1880 г., Гавр: "Французские социалисты-рабочие, собравшиеся на Национальный конгресс 1880 г. в Гавре, не исполнили бы своего долга, если бы не выразили полной своей солидарности с русскими нигилистами, так мужественно сражающимися на другом конце Европы за свободу, за человеческие права и социальную справедливость. Братья России и Сибири! Взоры французского пролетариата обращены на вас; он шлет вам благодарность за подаваемый вами пример; он шлет вам пожелания близкого торжества. Вашей победе вопреки священному союзу тиранов и эксплуататоров, быть может, суждено стать предвестником освобождения других народов и сигналом международной революции".

М.Твен - С. М. Кравчинскому, 1890 г.: "Если столько людей решается на активную борьбу, грозящую им гибелью, то, значит, тем, кто сочувствует им, хотя до поры до времени и держится в стороне, нет числа."

Ф.Энгельс   - Г.В.Плеханову, письмо от 26 февраля 1895 г.: "... В такой стране, как ваша, где современная крупная промышленность привита к первобытной крестьянской общине и где одновременно представлены все промежуточные стадии цивилизации, в стране, окруженной более или менее прочной интеллектуальной китайской стеной, возведенной деспотизмом, не приходится удивляться возникновению самых невероятных и причудливых сочетаний идей".

С.А.Приклонский: "С осени 1880 г. везде на фабриках начался роспуск рабочих и понижение заработной платы, что продолжалось до осени прошлого (1881 г..)года"

"Русь", 1880, № 1: "Будут ли голодать — да не то что зимовать впроголодь, питаясь наполовину лебедой, мякиной, отрубями, корой; к этому не привыкать бы стать, — но буквально, будут ли умирать с голоду?"

М.Н.Гернет: "В 1879—1881 гг. число возникших дел о кражах и насильственных похищениях поднялось на 20 и более процентов по сравнению со средним уровнем для многолетнего периода."

Е. Тарновский: "В особенности характерен сильный -подъем преступности в 1880 г. (на 30% выше среднего) при неурожае, который в данном (приволжском) крае немногим уступил голодному 1891 г."

"Юридический вестник", №1. 1881 г.: "Масса обнищала вконец, масса голодает, — вот как коротко формулируется смысл всех приходящих известий".

А.Половцев: "Все больше поднимается волна народного движения толпы, руководимой агитаторами, и все ниже и ниже представляется уровень умственного движения тех сфер, которые будто бы управляют судьбами нашего отечества".